Войти в почту

Александр Панкратов-Черный рассказал нижегородцам о гонениях КГБ и заплыве через Волгу

Мальчик из семьи репрессированных офицеров царской армии, Александр Панкратов носит фамилию не своего отца, а первого мужа матери. В далеком алтайском селе Конево прошло голодное детство, учился в деревенской школе. Ничто не предвещало ему актерской карьеры. — Мама была категорически против того, чтобы я пошел в артисты, а уж тем более писал стихи, — рассказал Александр Панкратов-Черный. — Она мне говорила: «Санька! Не пиши стихи, а то расстреляют. Или, не дай Бог, посадят! Потому, что, если расстреляют — это легко, а вот если посадят…» У мамы три брата отсидели в сталинских лагерях много лет. А началось стихотворчество у маленького Саньки с курьеза. Его деревенский дружок сочинил и спел на людях похабную частушку про Саньку. Он очень обиделся и всю ночь сочинял ответный стих. — Я читать его вам не буду, там все на «французском». Я собрал там весь «деревенский диалект», весь фольклор! Мат на перемате! И, радостный, прочитал это всем. Вся деревня хохотала над Ванькой, а я стал поэтом, — смеется актер. А потом его дед, а он был офицером охраны Зимнего дворца, за что его и сослали на Алтай, выпорол стихотворца вожжами.Ему доложили, что внук прочитал матерное стихотворение. — Бабушка меня у деда отобрала, спрятала и прочитала мне лекцию.Она велела на дедушку не сердиться и сказала, что русский язык нельзя портить. С тех пор Он увлекся поэзией, а когда четырнадцаилетним подростком приехал в Горький и поступил в театральное училище, записался в поэтическую секцию при Доме ученых. Литература увлекла будущего актера не на шутку. Его даже отправляли на всесоюзный литературный семинар во Владимир. Там он познакомился и подружился с поэтами Николаем Кольцовым, Беллой Ахмадуллиной и другими известными авторами, дружбу с которыми пронес через всю жизнь. Но случилась в Горьком с Панкратовым и страшная история. Один из набросков его стихов «товарищ» по студии взял, и отнес его в КГБ, а там невинное стихотворение посчитали крамолой. Юного поэта вызвали на Воробьевку. Так в то время называлось здание КГБ на улице Воробьева (сейчас Малая Покровская — прим. ред.). Мозг напряжен, как мускул Пытается воспринять, Что же такое русский, русская Родина-Мать… — Конечно, я очень испугался, плакал, мама плакал, что не послушался ее, пошел в артисты, да еще стихи писал... В результате из театрального училища Александра выгнали, с подготовительных курсов в университете тоже отчислили. Он работал дворником в Доме-музее Горького, пока однажды не встретил случайно своего педагога. Он-то и помог бывшему ученику восстановиться в училище и закончить его. Но работать он поехал в Пензенский театр. В Горьком ему под страхом репрессий запрещено было читать и публиковать свои стихи. Более того, Александр не знал тогда, что его внесли в черные списки и запретили принимать его во все вузы. А потом была долгая жизнь в кино и театре, путешествия по всей России, издание книг стихов, но Нижний Новгород он не забывал никогда. — Я считаю, что это город, который меня полностью сформировал, как актера, поэта, режиссера, я отсюда человеком пошел — У меня всегда хорошие ощущения, когда я сюда приезжаю — ностальгия, молодость. Жалко, что приезжаю на короткое время, по набережной не удается погулять, по Свердловке. Но вообще я кланяюсь этому городу. С Москвой я разговаривал, как с женщиной: «Ну, неужели, ты меня не примешь?». Когда я в Горький приезжаю, я молчу, как перед святой иконой. Свердловка — бывшая улица Свердлова, сейчас — Большая Покровская. А на вопрос, что для нашего города значит Максим Горький, актер отвечает неожиданно. — Максим Горький — это я, в кино, — смеется Панкратов-Черный. — Потому, что тоже из бедноты чего-то добился. Это удивительное явление, космическое явление. Так глубоко и проникновенно писать о человеке, как Алексей Максимович, редко кому удается. P.S. Немногие знают, что храм Христа Спасителя открывался стихами Александра Панкратова-Черного «Господи, дай же нам волю!». — Была написана кантата; музыку к моим стихам написала Луиза Хмельницкая — сестра моего покойного близкого друга Бориса Хмельницкого. Исполнял Кобзон — пел он потрясающе! Текст, конечно, утверждался; и патриарх Алексий Второй сказал: вот это — молитва! И еще актер, известный своими комедийными ролями, говорит, что он пишет грустные стихи. Ранее мы опубликовали список книг о Максиме Горьком, которые стоит прочитать.

Александр Панкратов-Черный рассказал нижегородцам о гонениях КГБ и заплыве через Волгу
© nn.ru