Итальянский режиссер, обладатель "Золотой пальмовой ветви" Нанни Моретти впервые посетил Москву в рамках ретроспективы своих фильмов, которая проходит с 8 по 17 ноября в столичном кинотеатре "Пионер". Встреча с кинематографистом прошла в четверг в итальянском посольстве.
Дерзкий и не банальный
"Посольство уже более двух лет проводит встречи с представителями культуры, и я очень рад, что сегодня мы продолжаем этот цикл встречей с Нанни Моретти. Наш гость впервые приехал в Россию, но я уверен, что вы все знаете его фильмы и вы знаете, насколько важен его кинематограф в культуре Италии последних десятилетий", - сказал, открывая встречу, посол Италии в Москве Чезаре Мария Рагальини. Он подчеркнул, что Моретти стал "настоящей легендой" и "культовым режиссером" для нескольких поколений итальянцев. "Кто-то называет его дерзким и даже нахальным, другие считают его гениальным, особенным и неподражаемым. Сложно подобрать какой-то общий знаменатель к этому художнику. Безусловно, Моретти - политический режиссер, но он также режиссер интимный и, прежде всего, не банальный", - считает посол.
Личное кино
Моретти родился в семье учителей, с детства жил в Риме, в 20 лет обнаружил страсть к кинематографу и купил себе видеокамеру, на которую снимал вместе с друзьями первые любительские фильмы, в которых сам же и играл главные роли. В 1977 году дебютировал как актер в ленте братьев Тавиани, а уже на следующий год представил свой профессиональный режиссерский дебют - фильм "Это бомба", - который сразу же попал в конкурс Каннского кинофестиваля и принес ему широкую известность. В этом фильме, как и во многих других, Моретти сам играл главные роли. В Каннском смотре его работы участвовали шесть раз, из них один раз - в 2001 году за психологическую драму "Комната сына" - он получил "Золотую пальмовую ветвь", также он был признан в Каннах лучшим режиссером за фильм "Дорогой дневник", а за последнюю на данный момент работу - "Моя мама" был удостоен приза экуменического жюри. "Я не был профессионалом ни в области сценарного мастерства, ни в актерстве, ни в режиссуре, но, делая все это, мне удавалось, как мне кажется, снимать личное кино. Это всегда происходило естественно - начиная со своих первых документальных фильмов. Я всегда себя чувствовал раскованно и за кинокамерой, и перед ней", - рассказал во время встречи Моретти. Он подчеркнул, что, как и прежде, восхищается такими итальянскими кинематографистами, как Пьер Паоло Пазолини, Бернардо Бертолуччи, братья Тавиани, Марко Беллоккьо. "Почему мне нравится новый кинематограф 1960-х? Потому что он у каждого сделан на свой манер, но он пытался вообразить новое кино и новое общество - он искал это. Это не был искушенный кинематограф, который занимался бы только рефлексией самого себя, но это был и не кинематограф гражданского пафоса. Он отрицал, отвергал то общество, ту кинематографическую традицию, которая досталась ему в наследство", - рассказал Моретти. Он и сейчас старается рассматривать политически актуальный кинематограф в контексте развития искусства. "Мне не нравится, когда режиссер шантажирует зрителя, предлагая ему актуальную тему. Я не разделяю позицию режиссеров, которые говорят зрителю: "Ты должен отказаться от своих представлений о красивом и некрасивом и посмотреть мой фильм, потому что он на актуальную тему. Можно снять прекрасный фильм на любую тему, так же, как можно снять ужасный фильм на актуальную тему". И он по-прежнему верит в то, что лучшие фильмы - это трагикомедии, снятые с ироничным высказыванием, прежде всего, по отношению к самому себе. "В моих фильмах комедия и драма всегда сосуществуют - это мой способ вести повествование. Что касается иронии, поскольку я рассказываю о себе, своем обществе, поколении, политике, как я ее понимаю, мне кажется, говоря о себе, использовать самоиронию необходимо, иначе ты рискуешь себя выставить смехотворным, сам того не желая", - подчеркнул режиссер.
