Свершилось! «Матильда» Алексея Учителя приходит на экраны. 23-го премьера в Мариинском
Когда я слышу слово «Матильда», хочется схватиться за пистолет. Кажется, уже и самим создателям негаданно прогремевшего на всю страну фильма мечтается, чтобы сей гром остался в прошлом. Возможно, и в кино многие пойдут, чтобы в темном зале «подержать свечку»: есть крамола в фильме, нет? Но для заразительной паранойи причина не нужна. Это диагноз. «Матильда», как точно сформулировала в беседе с «Новой» Ингеборга Дапкунайте (она играет вдовствующую императрицу), — кино развлекательное, коммерческое. Ни в коей мере не претендующее разоблачать монархию, тем более опорочить светлейших «высочеств» и «величеств». «Мариинский театр представляет» — первый титр фильма Алексея Учителя. Символична и премьера в Мариинском, потому что назначенное символом кощунства кино на самом деле галантный костюмированный спектакль. Действие приподнято на котурны, главные герои вроде бы носят знаковые для российской истории имена, но им отведены роли в условной игре, театрализованных любовных треугольниках салонной мелодрамы. Ощущение иллюзорности происходящего усиливают второстепенные персонажи. К примеру, загадочный доктор Фишер, в психиатрической клинике которого подводными процедурами мучают нелояльных режиму. Или директор императорских театров Иван Карлович — Евгений Миронов с завитыми волосами, в пенсне напомнит маркиза Па-де-труа из «Золушки». Картинка волшебная: в закатном небе брызги фонтанов Петродворца, грандиозное убранство Успенского собора Кремля, игра воды рядом с «плавучим дворцом», гигантский воздушный шар с гербом Российской империи, пышные декорации Мариинского театра с царской ложей, дворцовое убранство, фейерверки, балет… Среди кинематографических параллелей я бы назвала не «Николая и Александру», признанный в СССР «целлулоидной клюквой», — а скорее чистую мелодраму «Королева Кристина» с Гретой Гарбо — о шведской королеве, переодевшейся в мужскую одежду и влюбившейся в испанского посла. Или «Частную жизнь Генриха VIII» Александра Корда о любвеобильном английском короле. Или ленту «Поэт и царь» Гардина и Червякова. Главные действующие лица того фильма: Николай I, Натали, Дантес, Пушкин и… петергофские фонтаны. Картина стала одним из главных хитов 1920-х. Прокатчики после него умоляли «деятелей кино» делать еще как можно больше «картин с фонтанами». И в советские времена костюмные и исторические мелодрамы пользовались небывалым успехом. Хитами был не только сериал про Анжелику, но и «Майерлинг» с Омаром Шарифом и Катрин Денев, «Есения», «Дикие сердцем». Ни одного некрасивого кадра. Такое кино очень бы понравилось влюбленной в последнего царя депутатше, не объяви она войну фильму, которого не видела. Любовные сцены — во флере целомудрия с тюлем и воздушными шарфами (о, эти шарфы — бич российского кино). Даже Ходынка в «Матильде» показана едва ли не единственным планом, как начинающееся волнение нарядной толпы. На общем плане увидим «народ» и из вагона государева поезда: из разных краев страны люди семьями бредут с котомками пешком вдоль путей на коронацию: повидать государя, полакомиться гостинцем «с царского стола». Гостинец обернется кровью. Но и здесь будет все благообразно. Государь опечалится, искренне пожалеет народ, подавленный на Ходынском поле, велит щедро вознаградить серебром пострадавших, погибших хоронить в отдельных гробах. Кто там ругал Ларса Айдингера? Его меланхоличный Николай застенчив, сентиментален, влюбчив, от скуки стреляет по воронам. Он похож на Янковского из «Цареубийцы», он хорош собой, как и все главные герои фильма. Гордая Матильда — богиня балета в чем-то белом, с цветами, или с крыльями, или в золотом. Никакая не интриганка, большого сердца и жертвенности девушка. К тому же пророчица: предсказывает будущему императору горькую судьбу. Замечательно благороден богатырь Александр III в исполнении Гармаша. В одной из запоминающихся и выразительных сцен фильма он, как и свидетельствовали очевидцы, держал на плечах крышу вагона во время крушения поезда — пока семья и другие пострадавшие выбирались из-под обломков. Ему отдана ключевая фраза о том, что Россию «надо держать вот так», — и умирающий царь сжимает кулак, показывая цесаревичу, как именно надо обращаться со страной. Среди эмоциональных сцен — беззвучный танец Кшесинской — язык пластики в фильме вообще убедительней слов. Сценарий и диалоги («Как же она прекрасна!», «Хороша чертовка!») — не сильная сторона этого кино. Но профессиональный монтаж отчасти компенсирует эти изъяны. Режиссер не стал обозначать грядущее крушение века и мира через мучительный выбор цесаревича между любовью и престолонаследованием. Есть лишь один пунктирный лейтмотив, тема крови: от укола булавкой — до Ходынки. Но сам конфликт герметичен, обрамлен рамкой костюмной мелодрамы. В любовном многоугольнике, отдаленно напоминающем «Лебединое озеро», партия принца — у престолонаследника, Матильда — королева лебедей Одетта. Черный лебедь — вовсе не будущая императрица Аликс (она тоже жертва обстоятельств), Одиллия — коварная конкурентка Кшесинской Пьерина Леньяни. Есть несколько непрописанных персонажей вроде поручика Воронцова или великого князя Андрея, беззаветно влюбленного в блистательную приму балета, но выступающего в основном в роли шофера. Эти придирки были бы справедливы в отношении кинематографа большого стиля, подлинной драмы, отсвет которой повлиял бы на историю страны. «Матильда» же — шкатулка для хранения истлевших красот, прощание с веком, в котором воздушные сильфиды, флоры, авроры, эсмеральды вопреки приближающимся грозам, немилосердной реальности устанавливали законы волшебства, преображения и неземного блаженства.