«Блогеры каменного века». Как инженер стал собирателем донских легенд
Полустёртые чёрные буквы на стене, таинственные письмена из каменного грота - вот так открывает страницы своей истории наш край. Но только тем, кто разглядит, не пройдёт равнодушно мимо. В одной ипостаси - он главный инженер большого завода, требовательный руководитель, живущий в стрессе и напряжении. В другой - искатель чудес и тайн, с восторгом удивляющийся каждому камню на дороге. Две линии параллельны, не пересекаются. На заводе не подозревают о его путешествиях с фотоаппаратом. А спутники в поездках по краю очень смутно представляют себе его работу. Корреспондент «АиФ на Дону» встретилась с главным редактором интернет-проекта Меотида.ру об истории, культуре и природе Нижнего Дона и Приазовья, краеведом Андреем Соколовым. Неизвестное наследие Юлия Морозова, «АиФ на Дону»: Вас, как я понимаю, не привлекают путешествия по миру. Вы на донской земле находите потрясающие места и загадки. Андрей Соколов: Мама - кубанская казачка. С юности она жила в городе, но белёная хата под камышовой крышей, арбузные грядки до горизонта в жаркий июльский полдень, плетень с горшками, надетыми на шесты - её мир. Ко мне это перешло с генами. Я степняк. Моя жизнь - пыльный просёлок неизвестно куда и откуда, ковыль, молчащие курганы, полевые цветы, как падающие звёзды, внезапно появляющиеся и тут же сгорающие под солнцем, и горизонт во все стороны... По детству меня провела бабушка, я не расспрашивал её о прошлом. Кто в таком возрасте этим интересуется? Бабушка рассказывала о басмачах в песках, о замершем от ужаса доме, к которому ночью подъехала легковая машина, и жители считали шаги многочисленных ног по лестнице. О том, как не успевала относить в комендатуру оружие, которое тащили домой два пацана, один из которых был мой отец. Остались лишь обрывки коротких историй и отчаяние, почему не расспросил, почему не запомнил. - Свои рассказы о путешествиях вы оживляете фотографиями. Ощущение, что я была там с вами, смотрела на всё вашими глазами. - От отца, заводского рабочего, я унаследовал уважение к рукам в масле и металлической стружке. Остались и воспоминания о тесной комнатке из досок в подвале коммуналки, о полках, заполненных банками с соленьями, и еле угнездившихся между ними, как пришельцы из другого мира, красном фонаре и фотоувеличителе, о лицах людей, медленно появляющихся под слоем прозрачного, колышущегося раствора. Это диагноз на всю жизнь (смеётся). И на всю жизнь усвоенное правило: не жалей плёнку, жалей зрителя. - У вас так бывает: закончили очередную статью, и кажется, ничего интересного в окружающем мире не осталось? - Конечно, бывает. А потом случайно увидишь полустёртые буквы на кирпичной стене, и понеслось: роешься в памяти, в архивах краеведческого отдела ДГПБ. И выясняется, что буквы эти появились здесь в самые лихие годы, которые пришлось пережить городу. Вот и рождается тема - военная информационная графика на стенах ростовских домов. Правда, с горечью понимаю, что она стремительно исчезает под слоем свежей краски. Таким воспоминанием была надпись «Щель» на одном из домов. Увы, она пропала при недавнем ремонте. Оказывается, буквы ни о чём не говорили подавляющему большинству граждан, даже старшего поколения. А между тем, такие щели - бомбоубежища рыли почти в каждом ростовском дворе. Это глубокий окоп, перекрытый сверху подручным материалом, обломками зданий, пострадавших от прошлых авианалётов. При объявлении воздушной тревоги жители прятались в этих укрытиях-щелях. И сидели, немея от страха за родных и близких, в тесноте и темноте, считая разрывы бомб. Для тех, кого воздушная тревога застала далеко от дома, на стенах домов рисовали надписи, указывающие направления к ближайшему спасительному окопу. Каждая такая надпись - памятник яркий и скромный одновременно. Была одна на весь Ростов. Теперь нет... Вообще в Ростове-на-Дону много памятников, о которых большинство горожан и не подозревает. Например, разрушенное с войны здание на ул. Менжинского. Мало того, что это единственное сохранившееся здание военной поры. Это ещё след самого первого бомбового удара по Ростову-на-Дону осенью 1941 года. Правда и быль... - А какие темы для вас наиболее интересны? О чём любите писать на портале Меотида? - Школьные и сельские музеи. Они хранят то, что редко возьмёт в экспозицию музей в крупном городе. Но именно в этих неярких предметах душа ушедшего времени. Я могу посоветовать всем, кому интересна история нашей земли, побывать в школьном музее села Маргаритово, что на южном берегу Таганрогского залива. Ещё одно замечательное место - восстановленная усадьба жителя хутора Хоботок вахмистра Семёна Пискунова. Этот памятник архитектуры возродился к жизни благодаря стараниям потомков, вернувшихся в родовое поместье через много лет после раскулачивания предков... Из окна куреня открывается вид на берега Северского Донца. Выше по Донцу на крутом берегу рассыпались курени хутора Диченского. Там снимали «Тихий Дон». На подворье Пискуновых в Хоботке долгое время лежал большой котёл, появлявшийся в эпизоде, где Пантелей Прокофьич грузит на телегу добро казака, ушедшего к красным, и говорит: «Вы себе ишшо заработаете!» Конечно, изюминка усадьбы - рождающийся музей. Такой коллекции молотильных катков нет нигде. - Андрей Олегович, наверняка вам часто приходится сталкиваться с городскими легендами. Как определить, что правда, а что нет? - Существует очень много легенд, которые раздражают. Например, о том, что здание тюрьмы на углу улицы Максима Горького и проспекта Кировского – самое старое каменное строение в городе и построено при Екатерине и по её указу в виде буквы Е. Оно действительно в виде буквы Е, а всё остальное ерунда. Здание - типовой проект второй половины XIX века. А недалеко от этого места (ул. Пушкинская/пер. Университетский) когда-то стоял крепостной острог, где томились жена и дети Емельяна Пугачёва, арестованные сразу после начала мятежа. Но люди почему-то любят повторять легенду про Екатерину. Однако есть предания, которые мне интересны. Например, про Авиловы горы у реки Калитвы. Места там очень живописные, не знаешь, в какую сторону смотреть. А историй с ними связанных две. В последней четверти XVII века на Дон перебралась первая волна раскольников-старообрядцев. Один из них, старец Авила из Олонецкого края, поселился в пещере над рекой Калитвой. Лечил людей травами и молитвами. По его имени горы и стали называться Авиловыми. Вторая легенда гласит, что в средние века здесь проходил Великий шёлковый путь. Торговые караваны переправлялись по единственному в округе броду у нынешнего хутора Богатов. Недалеко в горах у устья реки Калитвы поселился разбойник Авил, грабивший эти караваны. Место очень удобное. У брода, как у любой переправы, всегда неразбериха. Ограбить торговцев в такой обстановке –проще простого. А отыскать потом разбойников в гористых и лесистых устьях Лихой и Калитвы почти невозможно. Клавиатура на скале - Недавно вы были в районе хутора Скельновский. Расскажите подробнее об этом путешествии в самый медвежий уголок нашего края. - Это место интересно тем, что на одном из холмов левого борта балки Скельной в каменном гроте наши далекие предки оставили нам послание. Холм хранит в себе высеченную на каменной поверхности историю народа, или знаменитой битвы, или обращения к богам, что именно, мы понять не можем, язык забыт... Конечно, древние жители этих мест не могли передвигать огромные глыбы кварцита. Но расчистить проходы между большими камнями и подровнять их края могли вполне. Куски кварца, выходящие на поверхность земли, сверху напоминают уличные кварталы. В крайнем к лесу ряду камней и расположен грот с рисунками. Четыре - пять тысячелетий назад здесь жило многочисленное и могущественное племя. Говорю так потому, что у этого племени было много свободных рук, которые создавали каменное полотно. - Как выглядят эти рисунки? - Я описывать не возьмусь. Это сделали известные и уважаемые учёные. Не так давно вышла книга «Петроглифы у хутора Скельновский». В ней рисунки описаны и проанализированы. Представьте, вы сидите в кресле у монитора, а здесь, на кварцитовой плите, рабочее место блогера каменного века. Древние люди выровняли площадку внутри пещеры и занесли на неё свою легенду, молитву, письмо. «Полотно» создано скребками и резцами из того же кварцита, их нашли археологи у входа в грот.
