Мария Аронова: Если Туминас захочет поставить на меня спектакль, я все брошу и прибегу

11 марта 45-летие отмечает народная артистка России Мария Аронова.Театралы знают ее как яркую характерную актрису, способную рассмешить любого. Киноманы после фильма «Батальон» открыли в ней глубокий драматический потенциал. А перед «Вечерней Москвой» именинница предстала трудоголиком со своими принципами и обязательствами. Бывают такие времена - Мария Валерьевна, вас обожает публика. Почему же в родном театре им. Вахтангова вы сейчас играете только два спектакля? - У каждого актера бывают такие времена, когда он играет только то, что давно выпустил. Нижайший поклон нашему худруку Римасу Владимировичу Туминасу, который меня понимает и дает возможность работать на стороне. Но, положа руку на сердце, я везде говорю: если будет спектакль, который Туминас захочет на меня поставить, какая-то роль, то, конечно, я все брошу и прибегу. - Став худруком, он ведь не дал вам роли ни в одной своей постановке… - Не совсем так. Я участвовала в его спектакле «Троил и Крессида», вышедшем в 2008 году. Правда, его давно сняли… Нет, я в команде Римаса Владимировича, у нас нежнейшие с ним отношения... Просто он как художник работаете с тем, что его завораживает. Я, наверное, пока не вписываюсь в это… - …и уходите в антрепризу – у вас с десяток спектаклей на разных сценах и гастроли по всей стране. Это такой жест творческой ненасытности? - Да. Точнее «ипотечный кредит». Есть такое. Творческий голод под названием ипотечный кредит. Который надо выплачивать. Вот и все ответы. Впрочем, в деле с антрепризой Боженька милостив ко мне: если бы в моей жизни ставки делались на телевидение и кино, то все было бы куда плачевнее. Потому что те, у кого нет антрепризных спектаклей, переживают сейчас нелучшие времена. В большинстве своем артисты сейчас живут очень тяжело. Спасибо огромное Господу, что у меня есть мои любимые режиссеры, партнеры, есть хорошие продюсеры… Да, дома я бываю реже, чем в гостинице, но я работаю. Есть вампиры - Любое ваше появление на сцене – это праздник для зрителей. А бывало так, что вам приходилось играть при полупустом зале? - Слава Богу, сейчас этого нет, а вообще, конечно, да. В театре в середине 1990-ых был провальный спектакль «Варвары» по Максиму Горькому, который прошел только 11 раз. Я, неопытная артистка, была там удостоена главной роли – Монаховой. Это, кстати, одна из звездных ролей в карьере Татьяны Дорониной. Но у меня не пошло. Играть при пустом зале очень тяжело. В этом смысле с благодарностью думаю о замечательном петербургском прокатчике, к которому мы всегда ездим с антрепризой. Зовут его Ваник Варданян, но для нас он просто Ваня. Этот человек – наш гений: он очень трепетно относится к ощущениям актеров на сцене и без пятнадцати семь может продать оставшиеся билеты за сто рублей! Он делает все, чтобы зал на две тысячи мест был заполнен. - А для артиста не все равно, сколько зрителей в зале? - Если артист работает честно, то играет он всегда одинаково. Но при полупустом зале в моральном плане получает он меньше, чем отдает. Пусть вы играете проверенную временем комедию, реакция зрителей на полном зале кардинально отличается от той, что при наполненности зала даже на две трети. Если артист уверен в своей работе, то он не пасует и играет дальше. Но бывает так, что начинает перегибать, слишком стараться, давить, – от этого спектакль очень страдает. - То есть играть надо так же легко, как вы это делаете в одном из самых востребованных московской публикой спектаклей «Мадемуазель Нитуш»? - Здесь нужно прежде всего говорить о Владимире Владимировиче Иванове, режиссере спектакля и моем мастере в Щукинском училище. Все всегда говорят об артистах, забывая, что большинство из них – это ученики Иванова, и не учитывая, сколько он сам вложил в постановку сил. Со стороны может показаться, что артисты в этом спектакле выходят, чтобы самим получить удовольствие, настолько все кажется легким и непринужденным. Но это обманчивое впечатление. За всем стоит большой труд. - Вы как-то отметили, что сегодня в театрах спектакли делают слишком быстро, с актерами работают очень мало. Обычно такое подмечают за телевизионными сериалами. - А в театрах разве не так? Легче всего подвесить артиста вверх ногами и заставить его читать известный монолог, чем найти в этом монологе что-то настоящее… Это самое сложное, что только может быть: работа с материалом, абсолютная готовность режиссера к репетиции...